Те птичьи родители, которые насиживают кладку совместно, подстраивают своё поведение друг под друга.

Большинство живых организмов живёт в соответствии с циркадными ритмами, подчиняющимися чередованию дня и ночи: известно, что и активность многих генов, и разнообразные физиологические механизмы, и даже поведение меняются в зависимости от времени суток.

Малый песочник с только что вылупившимися птенцами. У песочников оперение незаметное, и они предпочитают сидеть на гнезде подолгу, до последнего игнорируя приближающуюся опасность. (Фото Martin Bulla / Max Planck Institute for Ornithology.)

Зуёк галстучник довольно заметен, и слетает с гнезда, едва заметив человека. (Фото Павел Томкович / МГУ.)

Однако в жизни случаются ситуации, когда собственное поведение просто-таки необходимо согласовать с тем, как ведёт себя кто-то другой, например, член группы или брачный партнёр. Характерный пример здесь – птичьи семьи. Среди пернатых есть те, у которых вся забота о потомстве ложится только на одного родителя, но есть и другие, у которых самец и самка по очереди сидят на яйцах. Как такие родители распределяют между собой время насиживания – кто кого и когда сменяет на гнезде? И сильно ли варьируют такие «семейные расписания» у разных видов?

Очевидно, что родительское поведение должно быть синхронизировано очень точно: яйца не должны остывать, не должны перегреваться, и их не должен обнаружить хищник; с другой стороны, родители должны время от времени что-то есть, и у них, кроме того, есть пресловутые циркадные ритмы. В статье в Nature, опубликованной большим международным коллективом исследователей (среди которых есть Павел Томкович из МГУ и Егор Локтионов из МГТУ им. Баумана) говорится, что разнообразие «семейных расписаний» у пернатых может быть довольно велико.

Авторы работы анализировали поведение ржанкообразных птиц, к которым относятся чибисы, зуйки, кулики многие другие – они обитают на мелководье и высиживают птенцов парами. Постоянно наблюдать за ними вживую было бы весьма непросто, однако тут на помощь пришли современные технологии. К ногам перелётных птиц часто крепятся датчики, позволяющие следить за чередованием дня и ночи. Такие устройства обычно используются для отслеживания миграционного маршрута, но, кроме собственно миграционных данных, те же датчики фиксируют и поведение пернатых на гнезде: у сидящей птицы ноги спрятаны под телом, и датчик света «не видит», когда же птица встаёт, её ноги открываются, и датчик, соответственно, фиксирует смену освещённости.

Всего в работе использовали данные с более чем семисот гнёзд, и в результате, как было сказано, удалось выяснить, что птицы – по крайней мере, из группа ржанкообразных – весьма пластичны в выборе графика насиживания. Здесь не только разные виды могут отличаться друг от друга, но и даже пары одного вида, гнездящиеся в одной местности, могут по-разному распределять своё время. Одни родители сменяют друг друга буквально каждый час, другие же сидят по 24, а то и по 50 часов, прежде чем уступить место партнёру.

При этом расписание пересменок мало зависит от энергетических потребностей родителей, но зато на него заметно влияет вероятность нападения хищника. Среди птиц бывают более заметные и менее заметные, и понятно, что более заметных легко увидеть на гнезде. Те, кому эволюция по каким-то причинам подарила более эффектный наряд, чаще сменяют друг друга на гнезде – вероятно, для того, чтобы потенциальный хищник отвлёкся на того родителя, который встал и куда-то направился. А вот родители у тех видов, чьё оперение не слишком впечатляющее, сидят на яйцах подолгу – их незаметность помогает скрыть гнездо от чужого внимания, а лишняя возня, связанная с пересменой, наоборот, выдаст его.

Что же до циркадных ритмов, то они у пернатых тоже мало влияют на поведение на гнезде. У тех, которые гнездятся в высоких широтах, вблизи Арктики, подобные расхождения между поведением и 24-часовым ритмом можно было бы объяснить тем, что светлое время суток на севере летом длится дольше. Однако такое же пренебрежение суточным ритмом демонстрируют и те виды, которые гнездятся в более низких широтах, где эффект «полярного дня» не так уж и силён. С приливно-отливными ритмами семейные расписания пернатых тоже не совпадают, хотя тут можно было бы ожидать, что ржанковые, которые кормятся на берегу, предпочтут вставать с гнёзд как раз во время отлива, чтобы найти оставшуюся в прибрежной зоне мелкую живность.

В конечном счёте выходит, что семейное расписание формируется преимущественно в ходе взаимной притирки родителей друг к другу. Конечно, как мы сказали, большую роль играет «фактор хищника», однако детали того, кто кого и когда сменяет на гнезде, зависят от поведения самца и самки, от их привычек, с которыми они начали совместную жизнь, и от того, как они смогли договориться.

Может быть, в каких-то парах оба партнёра приходят ко взаимовыгодному компромиссу, в каких-то, возможно, кто-то просто навязывает другому своё видение совместной жизни – аналогии с людьми тут легко просматриваются, однако чтобы не впадать в излишний антропоморфизм, лучше всё-таки ещё понаблюдать за птицами и уже окончательно понять, как они, образуя пару, согласуют друг с другом взаимное поведение.

По материалам Общества Макса Планка.