Прямое взаимодействие окситоциновых и дофаминовых нейронов дарит нам удовольствие от общения.

Гормон (и нейромедиатор) окситоцин часто называют «гормоном любви»: он усиливает социальную привязанность, открывает «эмоциональные каналы» в общении с близкими, влияя как на психологические аспекты взаимоотношений, так и на физиологические.

Удовольствием от дружбы мы обязаны совместному действию окситоцина и дофамина. (Фото: Gianne Karla Tolentino / Pexels.com.)

Схема взаимодействия между центрами системы подкрепления. (Фото FERNANDO DA CUNHA / BSIP / Corbis.)

Вентральная область покрышки (VTA) и прилежащее ядро (nucleus accumbens) из системы подкрепления, работу которых контролирует префронтальная кора (prefrontal cortex). (Иллюстрация NIDA(NIH) / Flickr.com).

Хотя в отношении окситоцина нельзя не сделать важное уточнение: его эффект зависит от социального контекста, и порой он усиливает не любовь, а тревогу и недоверие; и все же в тех случаях, когда речь идет о родителях и детях, о влюбленных или о просто друзьях, окситоцин усиливает социальные связи. Это значит, что под действием окситоцина нам хочется еще больше общаться со своими детьми, возлюбленными и друзьями.

Социальный эффект окситоцина проверяли во множестве экспериментов, как с животными, так и с людьми. Однако всякий раз оставался вопрос о том, как он работает на уровне конкретных нейронных цепей и нейронных центров. Если под действием окситоцина нам хочется общаться, если нам становится еще более приятно от социальных контактов, то можно предположить, что тут задействована система подкрепления. Так называют группу нервных центров, которые отвечают за чувство удовольствия (собственно, один из нервных центров системы подкрепления так и называется – центр удовольствия) и мотивацию.

Когда мы съели что-то вкусное, или выполнили какую-то сложную работу и получили награду – или просто порадовались, что мы это сделали – система подкрепления запоминает связь между тем, что мы делали, и нашим удовлетворением, так что у нас возникает мотив проделать то же самое еще раз. (То же механизм работает и тогда, когда психику поражает какая-то зависимость, от наркотиков, алкоголя и т. д., только в этом случае активность системы подкрепления приобретает патологический характер.)

Нейроны в системе подкрепления работают на нейромедиаторе дофамине: они его синтезируют и с его помощью передают друг другу нервные сигналы. Ранее было замечено, что социальные взаимодействия сопровождаются выбросом дофамина в центре удовольствия. Очевидно, окситоцин и система подкрепления как-то связаны – и вот сейчас исследователям из Стэнфорда удалось показать, как.

Главный источник окситоцина в мозге – нейроны паравентрикулярного ядра гипоталамуса. Но это ядро связано с множеством других нервных центров. Роберту Маленке (Robert C. Malenka) и его коллегам впервые удалось найти нервный путь, который соединяет источник окситоцина в гипоталамусе с вентральной областью покрышки – так называют часть среднего мозга, которая лежит на перекрестье множества путей. С вентральной области покрышки начинаются дофаминовые многие нервные цепи, и сама она служит одним из важных центров системы подкрепления.

Именно через «провод», соединяющий гипоталамус с вентральной областью покрышки, окситоцин стимулирует систему подкрепления, чтобы она поддержала социальные связи. Когда активность нейронов в этом «проводе» подавляли, то мыши, на которых ставили эксперимент, теряли интерес к общению, но при том явно получали удовольствие от различных веществ, вроде кокаина – то есть в целом система подкрепления работала, но переставал понимать социальные сигналы.

Авторам работы также удалось показать, что окситоцин, который выделяют клетки, идущие в вентральную область покрышки из гипоталамуса, действительно связывается с рецепторами дофаминовых нейронов, которые связывают вентральную область покрышки с центром удовольствия, и что активность тех и других тесно взаимосвязана.

Полностью результаты исследования опубликованы в Science. Возможно, если мы научимся действовать на эту нейронную «микросхему», о которой зависит интерес к общению, то сможем лечить такие психоневрологические расстройства, как аутизм, клиническая депрессия и шизофрения – то есть те, которые сильно нарушают нашу социальность.