Дофамин нужен не только для чувства удовольствия, но и для того, чтобы мозг мог реагировать на разные неприятности.

Про нейромедиатор дофамин обычно вспоминают, когда говорят о чувстве удовольствия и системе вознаграждения (или системе подкрепления). Любое наше действие предполагает какой-то результат, и мы ждём, что именно этого результат и добьёмся – то есть получим награду за наши труды, даже если награда будет выглядеть как просто чьё-то «спасибо». Удовольствие от награды мы чувствуем как раз благодаря особым нейронным цепочкам, которые используют дофамин для передачи сигнала между нейронами.

Центры системы подкрепления (центры удовольствия и мотивации) в мозге человека. (Иллюстрация Fernando da Cunha / BSIP / Corbis)

Вентральная область покрышки (VTA) и прилежащее ядро (nucleus accumbens) из системы подкрепления, работу которых контролирует префронтальная кора (prefrontal cortex). (Иллюстрация NIDA(NIH) / Flickr.com)

От дофаминового ответа зависит, будем ли мы дальше делать то, что делали. Если награда превзошла ожидания, дофаминовое удовольствие будет очень большим, если награда соответствовала ожиданиям, то дофаминовое удовольствие будет поменьше, но в общем всё равно мотивация к деятельности у нас сохранится. Если же награда не оправдала ожиданий, то дофаминовые цепочки снизят активность, и мотивация исчезнет. Поэтому эту систему нервных центров и называют системой подкрепления – потому что в ней закрепляется положительный опыт от каких-то наших действий. Маниакальное пристрастие к чему-нибудь возникает не без её участия, и понятно, почему система подкрепления очень интересует медиков – многие зависимости, от пищевой до наркотической, развиваются оттого, что в центрах удовольствия что-то пошло не так.

В то же время нейробиологи довольно давно предполагают, что дофамин работает не только в нервных цепях, которые обслуживают чувство удовольствия, но и в тех, которые отвечают на раздражающие, неприятные стимулы. Однако большая часть исследований посвящена как раз «дофаминовому удовольствию». Другую сторону дофамина в явном виде обычно не замечают, потому что для этого нужно экспериментировать с другими нейронными цепями, которые лежат в стороне от тех, что работают с чувством удовольствия.

Чтобы увидеть «дофаминовое отвращение», исследователи из Калифорнийского университета в Беркли вместе с коллегами из других научных центров США модифицировали дофаминовые нейроны мышей так, чтобы они флуоресцировали, когда будут передавать нервные импульсы; в свою очередь, световые сигналы от нейронов улавливали тонкие оптические волокна, введённые прямо в мозг грызунам. В первую очередь авторов работы интересовали нервные клетки, которые посылают сигналы в прилежащие ядро – один из главных центров системы подкрепления, который часто называют просто центром удовольствия.

В статье в Neuron описаны два нейронных пути, которые шли от вентральной области покрышки (VTA) к прилежащему ядру. Вентральная область покрышки находится в среднем мозге и также играет важную роль в системе подкрепления; сигналы от VTA расходятся в самые разные мозговые центры. Некоторые нейронов VTA, отростки которых направляются в прилежащее ядро, активировались в ответ на приятные стимулы. А вот другие нейроны VTA, которые также шли в прилежащее ядро, активировались на неприятные стимулы – например, на мягкий удар током по лапам. И в том, и в другом случае нейронные цепи передавали сигнал с помощью дофамина. Сигнал этот приходил в разные области прилежащего ядра, которые находятся на расстоянии всего лишь нескольких миллиметров друг от друга.

Можно предположить, что сигналы страха и отвращения нужны системе подкрепления, чтобы как-то оценивать истинную выгоду от действий индивидуума. Ведь довольно часто ради награды нужно чем-то жертвовать, и хорошо бы понимать, действительно ли то чувство удовольствия, которое в результате получается, стоит каких-то жертв.

Также можно предположить, что опасные зависимости развиваются как раз из-за того, что в системе подкрепления неправильно работают сигналы отвращения, и человек перестаёт адекватно оценивать свой риск. Возможно, стимулируя «дофаминовое отвращение», можно избавиться или хотя бы смягчить вредную зависимость, однако какие-то медицинские перспективы тут станут ясны только после дополнительных исследований на обезьянах и людях.

Кстати говоря, дофамин – не единственный нейромедиатор с таким двусмысленным поведением. Известно, что «гормон любви» окситоцин, про который обычно говорят, что он усиливает чувство любви и вообще социальной привязанности, может также стимулировать чувство тревоги и недоверия по отношению к постороннему человеку. И то же самое можно сказать про серотонин, который часто называют «гормоном счастья» – некоторое время назад мы писали, что серотонин способен вызывать депрессию, если подействует на определённые нейроны.