Отпечаток существа эдиакарского периода не обязательно соответствуют его внешнему виду – скорее всего, мы смотрим на следы наиболее устойчивой к разложению ткани в его теле.

Организмы в морях эдиакарского периода, жившие около 571–541 млн лет назад, были довольно странными существами. Ползавшие по дну, они стали первыми многоклеточными, чьи останки достаточно хорошо сохранились – и судя по останкам, большинство из них резко отличались от тех, кто пришёл им на смену.

След дикинсонии – одного из древнейших животных на Земле. (Фото: Ilya Bobrovskiy / Australian National University)

После эдиакария начался кембрийский период с его огромным разнообразием форм, и кембрийские формы потом продолжились в эволюции живого мира. Но вот мостиков между эдиакарскими организмами и кембрийскими мы почти не знаем. Часто бывает даже трудно сказать,  эдиакарское ли животное перед нами, или гриб, или колония бактерий – как это было со знаменитой дикинсонией (Dickinsonia). (Но с дикинсонией, впрочем, совсем недавно удалось достичь ясности: в прошлом году мы писали о том, что Илья Бобровский из Австралийского национального университета с коллегами из Палеонтологического института им. А. А. Борисяка РАН и других научных центров Австралии и Германии установили животную природу дикинсонии.)

Эдиакарские организмы были мягкотелыми, у них не было ни внутреннего, ни наружного скелета. И палеонтологи до сих пор не вполне понимали, как эти существа столь хорошо законсервировались в палеонтологической летописи. Доминирующей гипотезой была версия «посмертной маски»: как только организм умирал, над ним сразу формировалась минеральная корка, которая и сохранялась на миллионы лет.

В новой статье, которую Илья Бобровский и его коллеги из Австралийского национального университета и Палеонтологического института им. А. А. Борисяка РАН опубликовали в Nature Ecology & Evolution, предлагается другой механизм появления эдиакарских окаменелостей. По мнению авторов работы, окаменелости появлялись благодаря довольно простой физике: как только существо умирало, его засыпал песок, облегая его и принимая его форму. Когда организм разлагался, песок не осыпался – вместо этого под давлением осадка получившаяся «формочка» из песка заполнялась материалом снизу, а сам отпечаток на песке сохранял тончайшие детали строения тела.

Отпечаток вовсе не обязательно соответствовал внешней поверхности, это мог быть как низ, так и верх или внутренняя часть организма. Проанализировав отпечатки дикинсоний возрастом 5500 млн лет, исследователи показали, как наиболее устойчивая к разложению ткань тела двигалась вверх вместе с подстилающим осадком, и в итоге отпечаток того, как они выглядели снаружи, превращался в отпечаток этой ткани.

Для проверки гипотезы поставили эксперимент: изо льда изготовили модель разлагающегося организма, внутри которой был гофрированный картон – наиболее устойчивая к разложению ткань. Потом ледяную фигуру клали на глину и засыпали песком. По мере таяния форма заполнялась глиной снизу, картон двигался вверх и создавал отпечаток на нижней поверхности песка.

Вероятно, так происходило и со многими эдиакарскими организмами: их наиболее нежные и мягкие части разлагались, не оставляя никаких следов в породе. А то, что мы видим, – лишь самая устойчивая часть их тела. Возможно, все гипотезы о внешнем виде этих древних организмов, основанные на ископаемых отпечатках, далеки от истины. Однако, по словам Ильи Бобровского, «пусть мы теперь не знаем, как именно дикинсонии и многие другие эдиакарские организмы выглядели, наличие разных типов тканей позволяет лучше понять, кем же были эти загадочные существа».

По материалам пресс-службы МГУ.