Серые африканские попугаи делятся друг с другом деньгами на корм и не беспокоятся, когда их товарищ на те же деньги получает больше корма, чем они.

Альтруизм – это когда мы действуем во благо другого, не обращая внимания на то, выгодно ли это нам самим или нет. Подобную бескорыстность, кроме людей, наблюдали у человекообразных обезьян, хотя насчёт того, действительно ли это альтруизм, исследователи продолжают спорить – поставить корректный эксперимент здесь довольно трудно. У других животных никакого альтруизма до сих пор вообще не видели – если не был затронут личный интерес, благополучие другого индивидуума их не интересовало. (Тут стоит отметить, что если индивидуумы связаны родственными отношениями, то об альтруизме уже не говорят, поскольку у помогающего могут быть вполне эгоистичные цели. Варианты генов у родственников во многом одинаковые, и, помогая друг другу, они помогают своим вариантам генов закрепиться в популяции.)

Серый африканский попугай, или жако. (Фото: Ettore Balocchi / Flickr.com) 

Попугая передаёт денежное металлическое кольцо соседу, у которого отверстие для получения колец закрыто зелёной заглушкой. (Фото: Comparative Cognition Group)

И вот сейчас в Current Biology вышла статья исследователей из Орнитологического института Общества Макса Планка про альтруистичных жако, или серых африканских попугаев. Честно сказать, от кого ещё можно было ждать этого, как не от жако: они не устают удивлять нас своим интеллектом, наглядно демонстрируя, что многое из того, что считалось сугубой особенностью человеческого или обезьяньего ума, вполне доступно и другим животным, пусть и не звериного племени. Эксперимент на альтруизм устроили так: двух попугаев сажали в прозрачную «двухкомнатную» клетку, каждого в свою половину, с отверстием в разделяющей перегородке. Во внешней стенке в каждой «комнате» тоже было по отверстию – через них попугаи получали металлические кольца. Наконец, в клетках были ещё и другие отверстия – через них металлические кольца можно было обменять на вкусное угощение.

Но вот у одного попугая (точнее, попугаих – эксперимент ставили с самками) отверстие для получения колец закрывали. И тогда вторая самка, которая продолжала получать кольца, начала передавать их соседке через отверстие в стенке, разделяющей их комнаты. Всё выглядело так, что один попугая помогал другому, попавшему в затруднительное положение. Причём если у одного попугая закрывали оба отверстия – и для металлических колец, и для обмена колец на корм – то второй уже не стремился помочь первому, вполне понимая, что от помощи не будет толку, ведь второй не сможет обменять кольца на угощение.

Кроме того, попугаи учились помогать друг другу. В другой серии опытов кольца были двух видов: за одни попугай мог получить корм только для себя, а другими кольцами за еду могли расплатиться оба. Птицы могли свободно выбирать, какие кольца брать, и поначалу они выбирали, не слишком сильно заботясь о соседе. Но потом, оказавшись несколько раз по очереди в положении, когда они не могут получить кольца и вынуждены рассчитывать только на соседа, они стали выбирать преимущественно те кольца, которые могли пригодиться им обоим. (Эти эксперименты описаны в другой статье в Royal Society Open Science.)

Наконец, в третьей статье в Scientific Reports те же исследователи говорят о том, что попугаи не завидуют чужому успеху. Авторы работы изменяли количество корма (и количество усилий), которые мог получить тот или иной попугай. То есть, например, если попугай делился кольцами с соседом, то сосед потом получал за них больше угощения, чем тот, кто с ним поделился деньгами. И хотя поделившийся видел такую несправедливость, его она никак не беспокоила – он продолжал давать кольца соседу, который не мог получить их сам. Эти опыты ставили не только с жако, но и с горными ара, и горные ара тоже оказались равнодушны к тому, что кто-то получает больше них.

Такая нечувствительность к нечестности может казаться очень благородной, но с точки зрения устойчивых социальных отношений индивидуумы должны стремиться к тому, чтобы всем воздавалось по заслугам. И если поставить аналогичный эксперимент с шимпанзе, они будут очевидным образом протестовать против того, что кто-то непонятно за что получил больше, чем они. Однако тут всё может зависеть от биологии конкретного вида. Попугаи, в отличие от шимпанзе, образуют пары на всю жизнь, и, по словам авторов работы, они становятся настолько взаимозависимы, что для них уже неважно, кто из них получил выгоды больше другого. Правда, тут нужно допустить, что такой подход они распространяют не только на брачного партнёра, но и на любого другого попугая одного с ними вида (тут можно предположить, что всё зависит ещё и от каких-нибудь обычных дружеских симпатий, которые возникают друг к другу у живущих бок о бок попугаев и попугаих, но тут мы рискуем впасть в ничем не подкреплённые художественные рассуждения).

Сами исследователи, кстати, говорят, что прежде чем со всей уверенностью говорить об альтруизме, нужно прояснить мотивацию птиц – почему они поступают так, как поступают, и для этого нужны новые эксперименты. Заодно не будем забывать, что и человеческий альтруизм не записан в генах, а формируется по мере нашего общения с другими людьми, и что альтруистичные повадки у других животных, возможно, тоже проявляются в зависимости от их личной истории.