Кавказскому биосферному природному заповеднику скоро исполнится сто лет. Это один из старейших заповедников России. Одна из его площадок — вольерный комплекс, где спасают попавших в беду диких животных. О комплексе, его обитателях и их непростой судьбе рассказывает Ольга Пегова, заместителем директора заповедника.

Там среди предгорий бегают бизоны… Или зубры?  

Леопард в вольерном комплексе Кавказского заповедника. Фото Сергея Трепета.

… Так исторически сложилось, что главный наш герой — зубр. Почему так? Если мы отмотаем несколько тысяч лет назад, то выяснится, что зубр обитал по всей равнинной части нашего континента — от Аляски до нынешней Польши и чуть дальше. Часть животных перешла на Северо-Американский континент и трансформировалась в бизонов, часть осталась у нас. По сути, зубр и бизон — это подвиды одного вида. У них развились фенотипически разные признаки, потому что наши зубры жили в лесу, а бизоны больше предпочитали равнину. У бизонов более развит горб на холке, они более широкие и приземистые, а наши — поджарые, с сильными ногами, поскольку активно перемещаются из лесной зоны в альпийскую, а это больше тысячи метров набора и сброса высоты. Несмотря на свой размер, они весьма подвижны.

Зубры — современники мамонтов и шерстистых носорогов. Это те животные, которые сохранились с доледникового периода. Сейчас считается, что это самый крупный бык Европы. На нашей территории жила популяция горных зубров, которые постоянно находились в горной местности, но их истребили. В 1936-м году в заповеднике появился учёный, который предложил возродить утраченное стадо.

Ольга Пегова, заместитель директора Кавказского биосферного заповедника. Фото Андрея Афанасьева.

Подняли архивы, и оказалось, что ещё в 1907 году по окончанию великокняжеской охоты одного из зубрят передали в дар Николаю Второму. Ему, видимо, зубрёнок был не нужен, и он передал его в Гамбургский зоопарк, где малыш вырос и оставил хорошее потомство. Часть его приняла участие в разведении.

Сейчас у нас в заповеднике, по данным последнего учёта, 1200 диких зубров. Живут они самостоятельно, и кроме охраны, мы им ничего не обеспечиваем. Они сами кормятся, переживают активные сезонные изменения, а у нас случаются снегопады по три-восемь метров. Иногда они гибнут, но мы только наблюдаем и в этот процесс не вмешиваемся. Мы считаем, что это беспрецедентный пример того, как человек может вернуть целый вид в дикую природу.

Недозубр

Однако всё не так просто. Из-за того, что у нашего зубра такая непростая история, в российском научном сообществе он не признаётся как зубр. Его просто не учитывают в общей российской популяции. Мы с этим боремся. Несколько лет назад наши учёные проводили скрининг, изучали кровь наших зубров, и оказалось, что у него меньше четырёх процентов бизоньей крови. По всем внешним признакам, поведению, пищевым пристрастиям, привычкам выживания в экстремальных условиях он именно зубр.

Среди наших зубров есть настоящие великаны — больше двух метров в холке. Бизоны, конечно, ещё крупнее, но это именно за счёт того, что наши питомцы живут в сложных погодных условиях. Каждую зиму они поднимаются к горным скалам и пасутся на выдувах ­— там, где ветер выдувает под снегом траву. А ближе к лету спускаются вниз.

Зубр в питомнике Кавказского заповеднике. Фото Дианы Мухаметгалиной.

Мы ведём их учёт, знаем, где они живут. Потихоньку они расселяются, выходят на границу территории, но уходить из заповедника не хотят: боятся. Чувствуют, что кругом курорты, населённые пункты, люди…

Мне посчастливилось встретить зубров раз пять, и довольно близко. Обычно подойти ближе чем на десять-пятнадцать метров, они разрешают, если ты на лошади. Лошадей они признают за своих. Пешком так близко к ним не подойдёшь.

Мцыри, ты не прав

Если с зубром у нас всё получилось, то второй проект — леопардиный — в самом начале, и неизвестно, чем всё закончится. Всё-таки это хищник, он не хочет жить по нашему сценарию, всё делает по-своему. Пока мы выпустили семь особей, из них в живых осталось четверо. Один самец погиб в браконьерской петле, две самки пали по естественным причинам.

Найти леопардов непросто. В дикой природе в довольно большом количестве они сейчас остались только в Иране. Большую часть материнских животных пришлось собирать по зоопаркам. То есть, родители выросли в неволе, а детей мы адаптируем к вольной жизни и выпускаем. Но сначала они должна пройти серию тестов — показать, как умеют ловить добычу, как реагируют на человека. Для этого они содержатся в вольерах далеко от людей, и когда вдоль вольера запускают человека, мы смотрим реакцию. Если леопард проявляет интерес или принимает охотничью позу, его сразу вычеркивают из кандидатов на выпуск. В идеале он должен отойти в сторону или спрятаться, никак не демонстрируя интерес.

Проект сложный, но мы очень хотим его осуществить, потому что леопарды, как и зубры, жили здесь испокон веков. По дороге в Туапсе даже есть место — Барсова щель. Названо оно так не случайно: леопардов на Кавказе всегда называли барсами. Это не снежный барс, а кавказский. У Лермонтова в «Мцыри» описана как раз сцена встреча с этим животным.

Леопард в вольерном комплексе. Фото Сергея Трепета.

Благодаря таким произведениям создалось не совсем верное представление о леопарде, как о свирепом хищнике, всегда готовом наброситься на человека. На самом деле это не так. Люди его боялись и поэтому убивали, когда в этом не было необходимости, поэтому леопард и был истреблён. В истории наблюдения за природой случаи нападения дикого животного происходят всего в нескольких ситуациях. Первое — защита потомства. И то мать не нападает сразу, сначала всегда предупредит. Второе — если животное раньше было ранено человеком, то в следующую встречу оно может проявить агрессию. И третье — если животное загнано в угол и ему некуда деться.

Не зоопарк

Наш вольерный комплекс — это основная эколого-просветительская площадка. Здесь мы показываем тех животных, с которыми люди могут встретиться на наших туристических маршрутах. Это олени, туры, серны, шакалы, кабаны. Есть также леопард и зубр. Единственный, кого тут нет, — медведь, хотя в заповеднике их довольно много. Каждый год мы об этом думаем, но откладываем: для медведя надо строить специально оборудованный по технике безопасности вольер.

Часто наш вольер называют зоопарком, хотя на самом деле это совсем не так. У вольерного комплекса другая функция и другие условия содержания животных. Здесь они максимально приближены к естественной среде, в которой живут.

Животные попадают сюда в связи с разного рода печальными обстоятельствами. Когда-то нам привезли сюда кабанят: видимо, их мама была застрелена браконьерами, а деток пожалели и убивать не стали. Теперь они подросли и стали очень активными: всё тут перекапывают, переворачивают вверх дном.

Сколько волка ни корми...

Хищников мы выпускаем не так охотно, но и с ними порой происходят удивительные истории. Одно время у нас жила пара волков, которые долгое время не размножались, а когда появилась вторая пара, мы решили их отправить в соседний вольерный комплекс в Адыгею. Переезд повлиял на них чудесным образом. У них появилось потомство, а у матери вдруг проснулся дикий инстинкт. Летом они сделали подкоп в вольере, и мать-волчица потихоньку начала выводить волчат за его предел, в то время как папаша оставался внутри и создавал видимость, что всё в порядке. К моменту кормления вся семейка возвращалась.

Не каждый волк хочет убежать из вольерного комплекса. Фото Андрея Афанасьева.

Звероводы этого не замечали. К осени волчата откормились, подросли и однажды запрыгнули в соседний вольер, где съели косулю и гордо ушли на свободу. Больше семейство не видели. Ждали их зимой: ведь они выросли в неволе и не привыкли охотиться. Но они не вернулись.

Фото на память

Бывают случаи, что наших питомцев пугает медведь, который приходит по склону полакомиться грушей, растущей внутри вольера. Недавно был случай, когда медведь перелез через сетку и страшно напугал наших животных. Крики и визги стояли на всю округу. Мы, конечно, медведей отпугиваем — всё-таки близкое соседство небезопасно. Но они так любят груши, что всё равно приходят.

Некоторые животные, прежде чем попали сюда, «работали» с фотографами на набережной. Зачастую им приходится пережить страшные муки — им удаляют когти, подпиливают зубы, и с такими травмами они становятся непригодными для жизни в природе. Когда заканчивается сезон, фотографы их просто бросают или убивают. Иногда их изымают и привозят к нам. Мы их выхаживаем, стараемся максимально реабилитировать, вернуть интерес к жизни. У нас живут такие рыси, изъятые у фотографа.

Нашему леопарду тоже пришлось несладко. Он долгое время жил в в маленькой клетке, где три года находился в скрюченном состоянии. Затем его передали нам.

Фото Сергея Трепета.

Мы понастроили ему разных деревянных конструкций, чтобы он мог лазать, прыгать, наслаждаться жизнью. Но он не мог не то что прыгать — даже ходил с трудом. Ноги у него заплетались, с брёвен он падал.

Однако уже недели через две мы увидели настоящее чудо реабилитации — благодаря свободному пространству наш Скиф научился лазать по деревьям, точить об них когти — словом, теперь он ведёт себя как нормальная большая кошка. Очень любит большой шар, который мы специально для него повесили. Поскольку он вырос в неволе, не боится людей и с удовольствием общается с посетителями.

Бешеный енот против жабы

Енотов мы вообще-то не очень любим — это чужеродный и весьма агрессивный вид, который выедает всё вокруг, в том числе икру нашей эндемичной колхидской жабы. Раньше он обитал только на побережье, теперь поднялся на высоту две тысячи метров. Активно размножается, прекрасно приспосабливается.

К сожалению, природа не может самостоятельно справиться со всеми чужеродными видами. Во время олимпиады к нам завезли посадочный материал, заражённый самшитовой огнёвкой, и наша самшитовая роща в 30 гектаров погибла за две недели. Сотрудники рассказывали: заходишь в рощу и слышишь хруст. Это гусеницы пожирают деревья. Как в фильмах ужасов, всё было запутано их паутиной.

Но через десять лет после внедрения огнёвки появились птицы, которые поедают её личинки, и грибы, которые паразитируют на самой бабочке, вызывая у нее диарею, от которой она погибает. Природа выработала механизмы, которые позволяют влиять на численность вредителя.

Но не со всеми видами происходит так. Еноты болеют бешенством, и это большая опасность, от которой мы предостерегаем людей. Если вы встретили в горах енота, не надо к нему бежать и угощать своими бутербродами. Бешенство енотов часто протекает в скрытой форме, но очень опасно для людей.

Не стоит заводить енота дома, чтобы он потом не оказался за решёткой... Фото Андрея Афанасьева.

К нам еноты попадают довольно часто: люди заводят у себя дома на потеху маленьких енотиков, а потом не знают, куда их деть. Они начинают полоскать в воде их телефоны и пульты от телевизоров, всё рвать, открывать холодильник и съедать припасы. Словом, становятся невыносимыми. Хозяева от таких животных пытаются избавиться и привозят их к нам.

Олень тут главный

У нас сейчас живёт уже четвёртое или пятое поколение благородных оленей, а первый олень Оскар прожил здесь 18 лет и умер от старости. Его принесли сюда оленёнком. Иногда молодых оленей мы выпускаем. У нас есть кордон на высоте 1900 метров, где построен большой открытый вольер. Это промежуточный этап перед выходом на волю. Они могут туда заходить, есть сено и зерно, потом выходить. Постепенно они уходят совсем.

Фото Андрея Афанасьева.

Хотя бывает, что уходить не хотят, возвращаются: удобно же, когда где-то тебя кормят. Был у нас один олень, который не просто не хотел никуда уходить, но ещё и был крайне агрессивен. Каждую осень он гонял туристов, загонял их в речку и не выпускал. Видимо, он решил, что главный тут, и так демонстрировал своё превосходство. Пришлось передать его в охотохозяйство…

Пернатый муж на час

С птицами у нас тоже много интересных историй. В одном из вольеров живут мелкие хищники, и у одного сокола есть травма глаза. После этой травмы он долгое время не мог научиться летать. Одноглазость не позволяла ему скоординировать движения. Месяца два у него ушло на то, чтобы научиться кружить по вольеру.

Через пару лет к нам попала птица с аналогичной травмой. И этот сокол научил её летать за два дня. Мы все с изумлением наблюдали, как проходят эти «мастер-классы». При этом они разного вида, совсем не родственники — и тем не менее такой «альтруизм».

Живёт у нас чёрный гриф по кличке Графиня. Остальные птицы в вольере мальчики — малые подорлики, орланы белохвостые и так далее. А Графиня каждый год строит гнездо, несёт яйцо, высиживает — всё как положено. Яйцо, конечно, пустое, через месяц мы его забираем. Как только она начинает вить гнездо, остальные птицы начинают её атаковать, активно ей мешать, пытаются гнездо разрушить, яйцо украсть.

Фото Татьяны Лешинской.

И в какой-то момент один из подорликов решил, что он её парень, хотя в природе они никогда не встретятся и никаких отношений не создадут. Но это закрытое пространство побудило их создать социальные отношения. В общем, он начал активно ей помогать строить гнездо. Уже третий год он охраняет яйцо, пока она ходит «на обед», собирает прутики, отгоняет других птиц, защищает её. А она ещё отвергает его заботу, капризничает: дескать, не то принес, неси другое! Такая вот удивительная любовь.    

Вообще животные все, как и люди, — индивидуальности. У каждого свой характер. Одни легко мирятся с ограничением свободы, даже если росли на воле, другие не могут это принять. Были у нас раненые птицы, которые бились о клетку, ни за что не желая там оставаться, хотя на воле в таком состоянии не выжили бы.

Любовь навсегда

Зачастую, когда наступает брачный период, животные начинают остро реагировать на окружающих людей. Вот и наш олень Оскар начинал строить женщинам глазки, кокетничать, заигрывать, хлопать глазами  — в то время как на мужчин реагировал агрессивно, чувствуя в них соперников. Он не пускал звероводов в свой вольер даже с едой — сразу вставал в боевую позу.

Раньше наш зубр Муар был самым добрым и общительным. Подходил к людям, охотно позировал. Но потом ему привезли подружку, образовалась пара. Он совершенно потерял интерес к людям, начал свою новую подругу охранять, оберегать, всячески о ней заботиться.

Недавно он пал. Прожив 18 лет, что для зубра глубокая старость, он погиб от тромбоза. Такое случается не только с людьми. Зубриха эту потерю тяжело переживает...

Хлопаем и кричим — встречаем медведя

Я считаю, что опасность диких животных сильно преувеличена. Правда, однажды на моих коллег в центре заповедника напали белки. Ребята поднялись на вершину, чтобы посмотреть вниз, на реку, сели на бревно, и тут на них со всех сторон бросились белки. Они не кусались — просто по ним скакали. Мы так и не поняли, что они хотели, но это явно было нетипичное поведение. Возможно, это была демонстрация того, что они там главные.

Медведей я встречала много раз. Вот и совсем недавно произошла такая встреча, когда я чуть случайно на него не наступила. Мы с коллегой были на учёте животных и оказались в долине, где увидели много следов присутствия медведей. Мы поднимались на хребет, а потом начали спускаться, и вдруг видим людей! А эта долина закрыта для посещения: кроме медведей там много оленей, серн и туров, которые очень пугаются людей. И моя коллега побежала к людям, чтобы их остановить.

А я пошла следом. В какой-то момент я потеряла в траве её след. Вижу — протоптано, но постепенно понимаю, что на следы коллеги это не похоже. Эти следы завели меня в заросли рододендрона, и когда я туда забралась, то поняла, что это следы медведя.

И как только я это поняла, увидела медвежью попу, которая от меня уползает. Я остановилась, начала хлопать и громко говорить, чтобы показать, что я человек, а не зверь. Бывает, когда ветер дует в другую сторону, он вас не чует. Зрение у медведя слабое. Он встает на задние лапы, чтобы присмотреться, кто перед ним — может быть, другой медведь или олень? Поэтому надо хлопать и кричать — тогда он уйдёт. С людьми медведи в прямой конфликт вступают крайне редко.

Слышать природу

Для современного человека отсутствие навыков общения с природой, неумение видеть её, подмечать детали — это большая беда. Люди, как правило, видят в природе только опасность. Им везде мерещатся страшные пауки, змеи, дикие животные, которые хотят их съесть или чем-то заразить. Они боятся зайти в лес, потому что он для них непонятен. Они говорят — что вы, вдруг на нас там набросятся клещи или слепни?

Фото Татьяны Лещинской.

Конечно, к выходам в природу нельзя относиться безрассудно. Надо знать, куда ты идёшь, как надо одеться, обуться. Ты учишься защищаться естественным путем и понимаешь, что ты — тоже часть природы. Если ты относишься к ней с вниманием и уважением, она ответит тебе взаимностью.     

Поэтому мы всегда говорим: когда вы отправляетесь в природу, где есть дикие животные, почитайте, как надо себя вести. Не надо их бояться, убегать, провоцировать. Любое животное существует согласно закону сохранения энергии. Ему на вас нападать — зря тратить энергию. Её потом надо как-то восполнять. Они не будут действовать безрассудно, как мы. Для них нападение — это всегда стресс, и они постараются его по возможности избежать.

Самые опасные — синантропные животные, прикормленные человеком. Они решили, что человек равно еда. Если вы прикормили животное, бросили ему макарон с тушенкой, то он будет воспринимать вас, как источник пищи. Сейчас участились случаи, когда медведь приходит к людям, рвёт палатку, забирает еду. Не надо прикармливать диких животных — просто наблюдайте за ними.

Приходите к нам учиться

У нас действует программа опекунства, благодаря которой уже несколько лет мы практически не тратим денег на еду, содержание и ветобслуживание животных. У каждого животного рассчитано годовое содержание: например, для леопарда это почти полмиллиона в год. Большие деньги. У зубра — около трехсот тысяч. Содержание всех животных вольера обходится более чем в четыре миллиона. Однако находятся люди и организации, готовые жертвовать эти деньги, что невероятно радует.

Фото: Сергей Трепет.

А ещё мы очень ждём молодых учёных. Заповедник — это кладезь интересных научных тем, причем не только зоологических. Диссертацию на нашем материале можно написать за два года. У нас в центре заповедника есть самая высокогорная метеостанция, которая работает с 1983 года. На ней в связи с изменением климата в последние 15 лет мы регистрируем снижение уровня снега на 50 сантиметров и рост температуры почти на два градуса. У нас совершенно не изучены горные породы, есть множество карстовых полостей, воронок — словом, есть богатая почва для спелеологов, териологов, биологов, геологов, климатологов. Приезжайте к нам — мы всем рады!